Skip to main content
PMC home page
Problems of Endocrinology logoLink to Problems of Endocrinology
. 2021 Oct 6;67(5):20–28. [Article in Russian] doi: 10.14341/probl12820

Инфицированность SARS-CoV-2 в зависимости от уровня обеспеченности витамином D

SARS-CoV-2 morbidity depending on vitamin D status

Т Л Каронова 1,✉, А Т Андреева 2, К А Головатюк 3, Е С Быкова 4, И И Скибо 5, Е Н Гринева 6, Е В Шляхто 7
PMCID: PMC9753845  PMID: 34766486

Abstract

ОБОСНОВАНИЕ. В настоящее время во всем мире активно обсуждается ассоциация между дефицитом витамина D и степенью тяжести течения COVID-19.ЦЕЛЬ. Целью настоящей работы было оценить распространенность недостатка и дефицита витамина D и сопоставить с показателями инфицированности SARS-CoV-2 в восьми федеральных округах РФ.МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ. В анализ включены результаты обследования 304 564 лиц (234 716 женщин; 77,1%), у которых были известны показатели концентрации 25(ОН)D в сыворотке крови в период с сентября 2019 по октябрь 2020 г.РЕЗУЛЬТАТЫ. Лишь 112 877 человек (37,1%) имели нормальный уровень 25(ОН)D в сыворотке крови, остальные находились в недостатке или дефиците. Недостаток и дефицит витамина D были представлены с одинаковой частотой у женщин и мужчин, также не было выявлено различий в зависимости от географического расположения субъектов РФ и возраста у лиц от 18 до 74 лет. Однако лица старше 75 лет чаще имели дефицит витамина D, в то время как лица моложе 18 лет в более 50% случаев имели нормальный его уровень. У 21 506 больных было выполнено исследование на SARS-CoV-2 методом полимеразной цепной реакции (ПЦР), результаты которого сопоставлены с уровнем обеспеченности витамином D. Положительный результат ПЦР был выявлен у 3193 обследованных, отрицательный — у 18 313. Не выявлено различий в инфицированности пациентов в условиях дефицита и нормального уровня обеспеченности витамином D. Так, при уровне 25(ОН)D ниже 20 нг/мл (4978 тестов) количество положительных ПЦР-тестов составило 14,8%, при уровне 20–30 нг/мл (7542 тестов) — 14,9%, 30–50 нг/мл (6622 тестов) — 15,0% и при значении более 50 нг/мл (4612 тестов) — 13,9%.ЗАКЛЮЧЕНИЕ. Таким образом, не выявлено зависимости между уровнем обеспеченности витамином D и числом положительных ПЦР-тестов к SARS-Co-2 ни в одном из регионов проживания, что свидетельствует об отсутствии связи между инфицированностью COVID-19 в РФ и уровнем обеспеченности витамином D, хотя дефицит нутриента сохраняется во всех регионах и наиболее часто диагностируется у лиц старше 75 лет.

Keywords: дефицит витамина D, 25(OH)D, SARS-CoV-2, COVID-19, ПЦР-тест

ОБОСНОВАНИЕ

Как известно, дефицит витамина D остается значимой медико-социальной проблемой для многих стран вне зависимости от географического расположения [1–3]. Отечественные исследования последних лет подтвердили данные о сохраняющейся высокой распространенности недостатка и дефицита витамина D как в северных, так и в южных регионах РФ [4][5]. Так, анализ результатов первого этапа многоцентрового исследования, проведенного в 10 регионах РФ весной 2020 г., показал, что среди 445 участников исследования в возрасте от 18 до 50 лет, не принимавших ранее препараты витамина D в качестве монотерапии или в комбинации с препаратами кальция, уровень 25(ОН)D в сыворотке крови более 30 нг/мл был диагностирован только у 15,73% обследованных, в то время как доля лиц с недостатком и дефицитом составила 84,27% [5]. Сравнивая полученные авторами данные с ранее опубликованными [4], хочется отметить тот факт, что в РФ сохраняется высокая распространенность недостатка и дефицита витамина D, и доля лиц с нормальным уровнем обеспеченности не превышает 20%. Учитывая известные плейотропные эффекты витамина D, сегодня активно изучается вопрос о возможном вкладе данного нутриента в профилактику и лечение острых респираторных вирусных инфекций, включая новую коронавирусную инфекцию COVID-19 [6–9].

При анализе публикаций на 1 мая 2021 г. было найдено более 90 статей и обзоров, посвященных изучению связи между низким уровнем 25(ОН)D в крови и инфицированностью, степенью тяжести и исходами COVID-19 [10]. Следует отметить тот факт, что большинство публикаций носит описательный характер и представлено в основном обзорами и метаанализами, и лишь небольшая часть работ относится к оригинальным исследованиям с демонстрацией собственных данных.

Данные современной литературы свидетельствуют о наличии так называемых иммуномодулирующих свойств витамина D [11][12], что сегодня подтверждает активное его участие как в клеточном, так и гуморальном иммунном ответе [13–15]. Так, опубликованные результаты анализа продемонстрировали более частое обнаружение положительного результата теста методом полимеразной цепной реакции (ПЦР) к SARS-CoV-2 у лиц с дефицитом витамина D по сравнению с теми, чей уровень 25(ОН)D крови превышал 30 нг/мл и соответствовал норме [16], а также снижение степени тяжести коронавирусной инфекции при более высоком уровне 25(ОН)D и уменьшение длительности госпитализации на фоне приема препаратов витамина D [17][18]. Отечественные исследования в этой области малочисленны, чем и обусловлен интерес исследователей к этой теме.

ЦЕЛЬ ИССЛЕДОВАНИЯ

Уточнить распространенность недостатка и дефицита витамина D и сопоставить с показателями инфицированности SARS-CoV-2 среди лиц с уровнем обеспеченности витамином D, проживающих в различных федеральных округах РФ.

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

Место и время проведения исследования

Место проведения. ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр им. В.А. Алмазова» МЗ РФ, г. Санкт-Петербург, Россия.

Время исследования. В период с сентября 2019 по октябрь 2020 г. Статистическая обработка данных проведена в период с 01.02.2021 по 31.05.2021 г.

Для оценки численности населения использованы данные Росстата на 01.02.2020 г. [19], для уточнения количества заболевших и умерших от COVID-19 — данные сайта Минздрава [20]. Приведенные в статье данные проанализированы на момент 25.02.2021 г.

Изучаемая популяция

Популяция. Исследовали уровни 25(ОН)D в сыворотке крови и результаты ПЦР-тестов на SARS-CoV-2/SARS-CoV 304 564 пациентов, проживающих в восьми федеральных округах (ФО) РФ (234 716 женщин; 77,1%), обратившихся в ООО «НПФ «ХЕЛИКС».

Критерии включения: мужчины и женщины 18 лет и старше, обратившиеся для исследования уровня 25(ОН)D в ООО «НПФ «ХЕЛИКС» в период с сентября 2019 по октябрь 2020 г.

Критерии исключения: не предусмотрены.

Способ формирования выборки из изучаемой популяции (или нескольких выборок из нескольких изучаемых популяций)

Из базы данных ООО «НПФ «ХЕЛИКС» были отобраны результаты пациентов, имевших хотя бы одно определение 25(ОН)D в сыворотке крови в период с сентября 2019 по октябрь 2020 г. Дополнительно из 304 564 пациентов были отобраны данные 32 197 пациентов, имевших по крайней мере один результат ПЦР-теста на SARS-CoV-2 за указанный период. При наличии хотя бы одного положительного (+) результата ПЦР-теста пациент считался инфицированным SARS-CoV-2. При наличии нескольких результатов исследования уровня 25(ОН)D у одного и того же пациента для анализа использовался результат, наиболее близкий к дате проведения исследования ПЦР.

Дизайн исследования

Исследование выполнено в дизайне случай-контроль. Данные пациентов предоставлены ООО «НПФ «ХЕЛИКС» в заслепленном виде.

Методы

Уровень 25(ОН)D был определен методом хемилюминесцентного иммуноанализа на анализаторе Unicel DxI800 (Beckman Coulter, США) с использованием систем UniCel DxI. Согласно рекомендациям Российской ассоциации эндокринологов 2015 г., за нормальный уровень обеспеченности витамином D принималось значение 25(ОН)D в сыворотке крови ≥30 нг/мл (≥75 нмоль/л), за недостаточность — ≥20 и <30 нг/мл (≥50 и <75 нмоль/л), за дефицит — <20 нг/мл (<50 нмоль/л) и за тяжелый дефицит витамина D — менее 10 нг/мл (<25 нмоль/л). Диапазон определения 25(ОН)D составил 4,4–210,0 нг/мл.

Выявление РНК коронавируса SARS-CoV-2 проводили методом обратной транскрипции и ПЦР в режиме реального времени (SARS-CoV-2/SARS-CoV) по ТУ 21.20.23-116-46482062-2020 с использованием амплификатора детектирующего «ДТ Прайм» (ООО «НПО ДНК-Технология») и наборов для выявления РНК коронавирусов (производитель ООО «ДНК-Технология ТС»).

Статистический анализ

Статистический анализ данных выполнен с помощью программного комплекта IBM SPSS Statistics for Windows ver. 26 (IBM Corp., Armonk, N.Y., USA).

Этическая экспертиза

Протокол исследования Вер. 1.1 от 23.10.2020 г. был одобрен этическим комитетом ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр им. В.А. Алмазова» МЗ РФ 30 ноября 2020 г. (выписка № 1011-20-02С).

РЕЗУЛЬТАТЫ

Среди всех обследованных (304 564 человек) в ООО «НПФ ХЕЛИКС» в период с сентября 2019 по октябрь 2020 г. и имеющих результаты исследования уровня 25(ОН)D крови лица в возрасте до 18 лет составили 45 811 (15,0%) (23 617 женщин; 51,6%). Доля лиц в возрасте от 18 до 44 лет была значительно выше — 154 310 (50,7%) (126 076 женщин; 81,7%). В возрасте 45–60 лет обследованы 62 853 (20,6%) (50 635 женщин; 80,6%), в возрасте 61–74 года — 34 331 (11,3%) (28 576 женщин; 83,2%) и старше 75 лет — 7259 человек (2,4%) (5812 женщин; 80,1%). Результаты обследования показали, что большинство обратившихся для определения уровня 25(ОН)D в крови составили женщины независимо от возраста. Дефицит витамина D был обнаружен у 88 427 из 304 564 человек (29,0%), недостаток — 103 260 человек (33,9%). Таким образом, несмотря на активную профилактику недостатка и дефицита витамина D, проводимую в РФ на протяжении последних пяти лет, лишь 112 877 человек (37,1%) имели нормальный уровень 25(ОН)D в сыворотке крови, а остальные находились в условиях недостатка или дефицита витамина D.

Результаты статистического анализа показали, что дефицит витамина D был представлен с одинаковой частотой как у женщин, так и у мужчин и составил 29,5 и 27,5% соответственно (p>0,05). Аналогичные результаты были получены и по встречаемости недостатка витамина D, который был обнаружен у 34,0% женщин и 33,6% мужчин (p>0,05). Таким образом, мы не выявили гендерных различий во встречаемости недостатка и дефицита витамина D в период с сентября 2019 по октябрь 2020 г.

В зависимости от возраста нами установлено, что среди лиц моложе 18 лет дефицит витамина D был диагностирован у 22,3% человек, недостаток — у 31,9%, среди лиц в возрасте 18–44 лет эти показатели соответственно составили 29,2 и 34,1%, среди лиц 45–60 лет — 30,0 и 35,2%, среди лиц в возрасте 61–74 лет — 32,6 и 34,8%. В группе старше 75 лет дефицит и недостаток были обнаружены в 42,2 и 27,2% случаев. Таким образом, различий по встречаемости недостатка и дефицита витамина D у лиц в возрасте от 18 до 74 лет получено не было, в то время как у обследованных в возрасте до 18 лет почти половина имели нормальный уровень 25(ОН)D, а среди лиц старше 75 лет большее количество обследованных имели дефицит витамина D (рис. 1).

Необходимо отметить тот факт, что среди лиц как с нормальным уровнем 25(ОН)D крови, так и с низкой концентрацией, вероятно, были пациенты, принимающие препараты витамина D, однако их долю среди общей обследованной популяции установить в рамках проведенного исследования не представлялось возможным.

При анализе показателей 25(ОН)D в зависимости от региона проживания было установлено, что дефицит и недостаток витамина D среди 121 жителя Дальневосточного ФО имели 62 человека (51,2%), среди 23 894 человек Приволжского ФО — 14 378 (60,2%), среди 95 147 жителей Северо-Западного ФО — 58 566 (61,6%), среди 10 948 жителей Сибирского ФО — 6466 (59,1%), среди 43 482 жителя Уральского ФО — 28 246 (65,0%), среди 60 518 жителей Центрального ФО — 37 822 (62,5%), среди 70 454 человек-жителей Южного ФО — 46 147 (66,5%) и среди 1394 жителей Северо-Кавказского ФО — 921 (66,1%). Таким образом, практически во всех регионах более 60% обследованных имели недостаток или дефицит витамина D, что несколько ниже ранее полученных данных. Однако, учитывая тот факт, что недостаток или дефицит мог быть диагностирован и у лиц, получавших препараты витамины D, полученные данные свидетельствуют об отсутствии достижения целевого уровня 25(ОН)D в сыворотке крови у большинства обследованных независимо от региона проживания (рис. 2).

Среди 304 564 пациентов, имевших данные о концентрации 25(ОН)D в сыворотке крови, 32 197 с целью диагностики SARS-CoV-2 выполнили обследование в период с 26.03.2020 по 31.10.2020 г. и имели данные ПЦР-тестов. После исключения повторных тестов у одного и того же пациента статистическому анализу стали доступны данные 21 506 тестов, из которых хотя бы один положительный результат был выявлен у 3193 обследованных, а в 18 313 случаях результаты теста были отрицательными. Результаты ПЦР-теста были сопоставлены с уровнем обеспеченности витамином D у жителей различных регионов. В том случае, если пациент имел более одного результата 25(ОН)D в сыворотке крови, для статистического анализа использовали данные, максимально приближенные к дате выполнения ПЦР-теста.

Среди обследованных, имевших положительный результат ПЦР-теста, уровень 25(ОН)D в сыворотке крови, а также встречаемость недостатка и дефицита витамина D были аналогичными по сравнению с данными показателями у лиц с отрицательным результатом ПЦР-теста (табл. 1).

Дополнительно в рамках исследования были проанализированы данные Росстата о численности населения, а также Минздрава РФ о количестве случаев заболевших COVID-19 и умерших в результате коронавирусной инфекции. Выявлено, что на 25.02.2021 г. количество случаев COVID-19 было несколько выше в Северо-Западном и Центральном ФО, а число умерших по причине COVID-19 находилось в диапазоне от 1,3% (Дальневосточный ФО) до 3,2% (Южный ФО) (табл. 2).

На основании известных данных о численности населения, числе заболевших СOVID-19 и умерших нами были рассчитаны показатели инфицированности и летальности в различных ФО на 25.02.2021 г. (табл. 2, рис. 3).

Как видно из данных, представленных выше, наибольшее количество выявленных случаев COVID-19 было зарегистрировано в Северо-Западном и Центральном ФО, а показатель летальности от COVID-19 был несколько выше в Сибирском и Южном ФО.

При анализе количества положительных ПЦР-тестов в зависимости от уровня 25(ОН)D в сыворотке крови нами не выявлено различий инфицирования в условиях дефицита и нормального уровня обеспеченности витамином D. Так, при уровне 25(ОН)D в сыворотке крови ниже 20 нг/мл количество положительных ПЦР-тестов составило 14,8% из 4978 тестов, выполненных при дефиците витамина D; при значениях от 20 до 30 нг/мл — 14,9% из 7542 тестов; в диапазоне 30–50 нг/мл — 15,0% из 6622 тестов, а при концентрации более 50 нг/мл — 13,9% из 4612 тестов.

Дополнительно нами было проанализировано количество положительных результатов ПЦР-теста (%) в зависимости от региона проживания и уровня обеспеченности витамином D этих лиц. Из всех регионов только данные из Дальневосточного ФО не подлежали анализу из-за малой выборки, а в остальных регионах достоверных различий получено не было (табл. 3).

Как видно из представленных данных, от 33,6 до 51,4% больных с положительным результатом ПЦР к SARS-CoV-2 имели нормальный уровень обеспеченности витамином D, в то время как у 36,4–48,6% при показателе 25(ОН)D более 30 нг/мл ПЦР тест был отрицательным. Обращает на себя внимание лишь Северо-Кавказский ФО, где отмечалось наибольшее количество лиц с положительным ПЦР-тестом, имеющих дефицит витамина D (37,6%). Однако такая пропорция с преобладанием дефицитных пациентов наблюдалась и среди лиц с отрицательным результатом. Более детальный анализ также не выявил зависимости между суммарным количеством инфицированных и уровнем 25(ОН)D в сыворотке крови (рис. 4).

Таким образом, результаты проведенного исследования еще раз подтвердили высокую распространенность недостатка и дефицита витамина D у жителей различных регионов и не выявили зависимости между инфицированностью COVID-19 и уровнем обеспеченности витамином D в южных, центральных и северных регионах РФ.

graphic file with name problendo-67-12820-g001.jpg

Open in a new tab

Рисунок 1. Распространенность дефицита витамина D в зависимости от возраста.

Таблица 1. Уровень 25(ОН)D и встречаемость дефицита витамина D у лиц с положительным тестом полимеразной цепной реакции к SARS-CoV-2

Параметр Всеn=21 506 ПЦР (+)n=3193 ПЦР (-)n=18 313 p
25(OH)D, нг/млMinMaxCреднее±SDМедиана, Me[Q25; Q75] 3,22210,531,24±16,6927,41[ 20,54; 37,3] 4,24159,5230,96±16,3527,29[ 20,49; 36,68] 3,22210,531,29±16,7527,43[ 20,55; 37,41] >0,05
Статус витамина D:Норма, n (%)Недостаток, n (%)Дефицит, n (%),включая тяжелый дефицит (<10 нг/мл), n(%) 8 988 (41,8)7 542 (35,1)4 976 (23,1)356 (1,7) 1 337 (41,9)1 120 (35,0)736 (23,1)45 (1,4) 7 651 (41,8)6 422 (35,0)4 240 (23,2)311 (1,7) >0,05
Open in a new tab

 

graphic file with name problendo-67-12820-g002.jpg

Open in a new tab

Рисунок 2. Распространенность дефицита витамина D в зависимости от региона проживания.

Таблица 2. Количество заболевших и умерших от COVID-19 в зависимости от региона проживания (данные на 25.02.2021 г.)

Федеральный округ Численность населения (данные Росстата) Выявлено случаев COVID-19n Инфицированность (человек на 1000 жителей) УмерлиотCOVID-19n Летальность (%)
Дальневосточный 8 131 555 253 091 31,12 3261 1,3
Приволжский 29 087 997 518 761 17,83 10 231 2,0
Северо-Западный 13 952 964 704 649 50,50 15 363 2,2
Сибирский 17 009 249 349 461 20,55 10 180 2,9
Уральский 12 333 234 262 701 21,30 4986 1,9
Центральный 39 251 953 1 661 777 42,34 28 868 1,7
Южный 16 498 642 255 573 15,49 8081 3,2
Северо-Кавказский 9 967 301 163 043 16,36 3435 2,1
ИТОГО 146 232 895 4 169 056 28,51 80 970 1,9
Open in a new tab

graphic file with name problendo-67-12820-g003.jpg

Open in a new tab

Рисунок 3. Показатели численности населения (А), инфицированности (Б) и летальности (В) от COVID-19 на 25.02.2021 г.,адаптировано с сайта Минздрава РФ (www.стопкоронавирус.рф)

Таблица 3. Распределение обследованных в зависимости от уровня обеспеченности витамином D и результатов ПЦР-тестов (результаты представлены по регионам)

Федеральный округ ПЦР (+)n=3193 Уровень обеспеченности витамином D ПЦР (-)n=18 313 Уровень обеспеченности витамином D
нормаn=1337 недостатокn=1120 дефицитn=736 нормаn=7651 недостатокn=6422 дефицитn=4240
Дальневосточный, n (%) 2(16,7) 1(50,0) 1(50,0) 0 12(85,7) 4(33,3) 4(33,3) 4(33,3)
Приволжский,n (%) 81(24,1) 39(48,1) 30(37,0) 12(14,8) 336 (80,6) 167(49,7) 98(29,2) 71(21,1)
Северо-Западный, n (%) 1677(15,7) 716(42,7) 607(36,2) 354(21,1) 10 713(86,5) 4411(41,2) 3857(36,0) 2445(22,8)
Сибирский,n (%) 74(30,2) 38(51,4) 23(31,1) 13(17,6) 245(76,8) 119(48,6) 75(30,6) 51(20,8)
Уральский,n (%) 602(20,8) 236(39,2) 222(36,9) 144(23,9) 2897(82,8) 1150(39,7) 1045(36,1) 702(24,2)
Центральный,n (%) 360(13,8) 165(45,8) 113(31,4) 82(22,8) 2610 (87,9) 1231(47,2) 835(32,0) 544(20,8)
Южный,n (%) 102(25,4) 43(42,2) 39(38,2) 20(19,6) 401(79,7) 169(42,1) 171(42,6) 61(15,2)
Северо-Кавказский, n (%) 295(26,8) 99(33,6) 85(28,8) 111(37,6) 1099(78,8) 400(36,4) 337(30,7) 362(32,9)
Open in a new tab

graphic file with name problendo-67-12820-g004.jpg

Open in a new tab

Рисунок 4. Процент положительных ПЦР-тестов при различном уровне 25(OH)D в сыворотке крови.

ОБСУЖДЕНИЕ

Репрезентативность выборок

Пандемия новой коронавирусной инфекции (COVID-19), вызванная SARS-CoV-2, в настоящее время представляет собой одну из важных медико-социальных проблем, с которой столкнулось человечество за последний год [21, 22]. Как известно, большинство пациентов с COVID-19 имеют благоприятный прогноз, однако у части больных инфекция может приводить к тяжелым системным поражениям, требующим госпитализации, и нередко быть сопряженной с высокой летальностью [23]. К настоящему моменту уже известны факторы, увеличивающие риск тяжести течения и смертности при COVID-19, к которым относят пожилой возраст, мужской пол, наличие сахарного диабета и/или ожирения, а также сердечно-сосудистые заболевания [22][24]. Дополнительно к этим факторам исследования последних лет показали, что низкий уровень обеспеченности витамином D может представлять собой один из модифицируемых факторов риска развития коронавирусной инфекции COVID-19, а также ухудшающих течение и прогноз заболевания [25, 26]. Увеличение числа больных ОРВИ, так же как и лиц с дефицитом витамина D от юга к северу [27], а также наличие рецепторов к витамину D и экспрессия фермента 1-α гидроксилазы, участвующей в образовании активного гормона D — кальцитриола, в клетках иммунной системы явились предпосылкой для исследования иммуномодулирующих свойств данного нутриента [11][12]. Самые первые данные об уровне 25(ОН)D крови у больных COVID-19 поступили из Китая, где была описана ассоциация между низким уровнем обеспеченности витамином D и тяжестью/исходами заболевания [28][29]. В последующем появились работы, свидетельствующие о наличии обратной связи между концентрацией 25(OH)D в сыворотке крови и тяжестью COVID-19, а также смертностью больных [30–32].

Анализируя данные самого крупного на сегодня исследования, проведенного в США и объединившего информацию о результатах ПЦР-теста на SARS-CoV-2 и уровней обеспеченности витамином D более чем у 190 000 человек, можно видеть зависимость количества положительных результатов ПЦР-теста от показателя концентрации 25(ОН)D в сыворотке крови [16]. Так, авторами установлено, что при концентрации 25(OH)D менее 20 нг/мл положительный тест на SARS-CoV-2 имели 39 120 пациентов, что составило 12,5% (95% ДИ 12,2–12,8%). Концентрация 25(ОН)D 30–34 нг/мл была ассоциирована с несколько меньшим числом инфицированных: 27 870 пациентов, что соответствовало 8,1% (95% ДИ 7,8–8,4%). Наконец, при уровне 25(ОН)D >55 нг/мл только 12 321 пациент имел положительный тест (5,9%; 95% ДИ 5,5–6,4%). Таким образом, исследователи продемонстрировали, что наибольшее количество инфицированных наблюдалось при концентрации 25(OH)D в крови менее 20 нг/мл, а при значении показателя более 50 нг/мл положительный тест на SARS-CoV-2 встречался на 40% реже, чем у лиц с дефицитом витамина D.

Сопоставление с другими публикациями

В отличие от зарубежных данных результаты проведенного исследования, как и более ранние отечественные работы [4][33], не выявили закономерностей во встречаемости недостатка и дефицита витамина D в зависимости от географического расположения региона и показали наличие одинаково низких уровней 25(ОН)D во всех ФО, в которых проживали обследованные. Однако, как видно из представленных данных, в южных регионах (Южный, Приволжский, Дальневосточный и Северо-Кавказский ФО) количество лиц с дефицитом витамина D было все-таки несколько больше, чем в центральных (Центральный и Уральский ФО) и северных (Северо-Западный и Сибирский ФО) регионах, что, вероятно, связано с большей информированностью и более частым назначением профилактических доз колекальциферола в более удаленных от экватора районах. В то же время было установлено, что дефицит витамина D чаще встречался среди лиц старше 75 лет, а нормальный уровень обеспеченности витамином D был характерен для половины лиц моложе 18 лет, что согласуется с данными ранее проведенных исследований [1–3]. Однако отсутствие информации о приеме препаратов витамина D не позволяет нам уточнить наличие недостаточного или нормального уровня обеспеченности данным нутриентом в зависимости от приема колекальциферола.

Клиническая значимость результатов

Анализ данных об инфицированности COVID-19 среди жителей восьми ФО на основании результатов ПЦР-тестов одной из крупнейших сетевых лабораторий (ООО «НПФ «ХЕЛИКС») показал отсутствие различий в значениях количества позитивных тестов на SARS-Co-2 во всех регионах. В связи с малым количеством положительных тестов у жителей Дальневосточного региона с известным уровнем обеспеченности витамина D на период 31.10.2020 г. мы не можем в полной мере судить о вкладе дефицита витамина D в инфицированность COVID-19 на Дальнем Востоке. Однако, как видно из представленных данных по другим регионам, включая южные, мы не выявили зависимости количества позитивных тестов на SARS-CoV-2 от уровня 25(ОН)D крови. Таким образом, в отличие от данных, опубликованных H.W. Kaufman и соавт., инфицированность COVID-19 в РФ не ассоциирована с уровнем обеспеченности витамином D, хотя дефицит этого важного для здоровья нутриента сохраняется во всех регионов и более часто диагностируется у лиц старше 75 лет. Учитывая факторы риска развития и течения коронавирусной инфекции, представляется чрезвычайно важным уделять большее внимание вопросам профилактики и лечения, особенно у этой возрастной группы.

Ограничения исследования

Отсутствие информации о приеме, дозах и длительности приема препаратов витамина D. Отсутствие данных о наличии заболеваний, включая патологию желудочно-кишечного тракта, почек, которые могли повлиять на значения 25(ОН)D у изучаемой популяции.

Направления дальнейших исследований

В планах проведение интервенционных исследований для оценки вклада терапии стандартными и насыщающими дозами колекальциферола в профилактику инфицирования SARS-CoV-2 медицинских работников, работающих в «красной» зоне, а также в снижение тяжести и летальности больных COVID-19 при добавлении к стандартной терапии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, результаты исследования еще раз подтвердили высокую распространенность недостатка и дефицита витамина D в РФ, сохраняющуюся в период пандемии новой коронавирусной инфекции и наиболее часто представленную в группах лиц старше 75 лет. Однако нами не была выявлена зависимость между уровнем обеспеченности витамином D и числом положительных ПЦР-тестов к SARS-CoV-2 ни в одном из регионов проживания.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Источники финансирования. Государственное задание МЗ РФ. Рег №: 121031100284-7.

Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с содержанием настоящей статьи.

Участие авторов. Каронова Т.Л. — существенный вклад в концепцию и дизайн исследования, в получение, анализ данных и интерпретацию результатов; написание статьи или внесение в рукопись существенной правки с целью повышения научной ценности статьи; Андреева А.Т. — существенный вклад в концепцию исследования, анализ данных и интерпретацию результатов, написание статьи; Головатюк К.А. — существенный вклад в получение данных, написание статьи; Быкова Е.С. — существенный вклад в получение данных, написание статьи; Скибо И.И. — существенный вклад в концепцию исследования, получение данных, внесение в рукопись важной правки с целью повышения научной ценности статьи; Гринева Е.Н. — существенный вклад в концепцию исследования, внесение в рукопись важной правки с целью повышения научной ценности статьи; Шляхто Е.В. — существенный вклад в концепцию исследования, внесение в рукопись важной правки с целью повышения научной ценности статьи. Все авторы одобрили финальную версию статьи перед публикацией, выразили согласие нести ответственность за все аспекты работы, подразумевающую надлежащее изучение и решение вопросов, связанных с точностью или добросовестностью любой части работы.

Благодарности. ООО «НПФ «ХЕЛИКС» за предоставленные данные. Пантелеевой Ольге Игоревне, специалисту по медицинской статистике; e-mail: oipanteleeva@mail.ru.

Footnotes

The authors declare that there are no conflicts of interest present.

Contributor Information

Т. Л. Каронова, Email: karonova@mail.ru.

А. Т. Андреева, Email: arabicaa@gmail.com.

К. А. Головатюк, Email: ksgolovatiuk@gmail.com.

Е. С. Быкова, Email: bykova160718@gmail.com.

И. И. Скибо, Email: skibo@helix.ru.

Е. Н. Гринева, Email: grineva_e@mail.ru.

Е. В. Шляхто, Email: shlyakhto_ev@almazovcentre.ru.

References

  1. Cashman Kevin D, van den Heuvel Ellen GHM, Schoemaker Ruud JW, Prévéraud Damien P, Macdonald Helen M, Arcot Jayashree. 25-Hydroxyvitamin D as a Biomarker of Vitamin D Status and Its Modeling to Inform Strategies for Prevention of Vitamin D Deficiency within the Population. Advances in Nutrition: An International Review Journal. 2018 Feb;8(6):947–957. doi: 10.3945/an.117.015578. [DOI] [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]
  2. Cashman Kevin D, Dowling Kirsten G, Škrabáková Zuzana, Gonzalez-Gross Marcela, Valtueña Jara, De Henauw Stefaan, Moreno Luis, Damsgaard Camilla T, Michaelsen Kim F, Mølgaard Christian, Jorde Rolf, Grimnes Guri, Moschonis George, Mavrogianni Christina, Manios Yannis, Thamm Michael, Mensink Gert BM, Rabenberg Martina, Busch Markus A, Cox Lorna, Meadows Sarah, Goldberg Gail, Prentice Ann, Dekker Jacqueline M, Nijpels Giel, Pilz Stefan, Swart Karin M, van Schoor Natasja M, Lips Paul, Eiriksdottir Gudny, Gudnason Vilmundur, Cotch Mary Frances, Koskinen Seppo, Lamberg-Allardt Christel, Durazo-Arvizu Ramon A, Sempos Christopher T, Kiely Mairead. Vitamin D deficiency in Europe: pandemic? The American Journal of Clinical Nutrition. 2016 Feb;103(4):1033–1044. doi: 10.3945/ajcn.115.120873. [DOI] [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]
  3. Hilger Jennifer, Friedel Angelika, Herr Raphael, Rausch Tamara, Roos Franz, Wahl Denys A., Pierroz Dominique D., Weber Peter, Hoffmann Kristina. A systematic review of vitamin D status in populations worldwide. British Journal of Nutrition. 2013 Aug;111(1):23–45. doi: 10.1017/s0007114513001840. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]
  4. Karonova T.L., Grineva E.N., Nikitina I.L., i dr. Uroven' obespechennosti vitaminom D zhitelei Severo-zapadnogo regiona RF (g. Sankt-Peterburg i g. Petrozavodsk) // Osteoporoz i osteopatii. — 2013. — №March. — S. 3–7. doi: https://doi.org/ 10.14341/osteo201333 [DOI]
  5. Suplotova L. A., Avdeeva V. A., Rozhinskaya L. Y., Pigarova E. A., Troshina E. A. Analysis of risk factors for vitamin D deficiency by results of the first stage of Russian non-interventional register study. Meditsinskiy sovet = Medical Council. 2021. May, pp. 109–118. [DOI]
  6. Karonova T.L., Golovatyuk K.A., Andreeva A.T., i dr. Endokrinnaya sistema, vitamin-gormon D i COVID-19 // Terapiya. — 2020. — №August. — S. 152-159. doi: https://dx.doi.org/ 10.18565/therapy.2020.8.XX-XX [DOI]
  7. Karonova T. L., Andreeva А. Т., Vashukova М. А.. serum 25(oH)D level in patients with CoVID-19. Journal Infectology. 2020 Aug;12(3):21–27. doi: 10.22625/2072-6732-2020-12-3-21-27. [DOI] [Google Scholar]
  8. Karonova T. L., Vashukova M. A., Gusev D. A., Golovatuk K. A., Grineva E. N.. Vitamin D deficiency as a factor for immunity stimulation and lower risk of acute respiratory infections and COVID-19. "Arterial’naya Gipertenziya" ("Arterial Hypertension") 2020 Jun;26(3):295–303. doi: 10.18705/1607-419x-2020-26-3-295-303. [DOI] [Google Scholar]
  9. Grant William B., Lahore Henry, McDonnell Sharon L., Baggerly Carole A., French Christine B., Aliano Jennifer L., Bhattoa Harjit P.. Evidence that Vitamin D Supplementation Could Reduce Risk of Influenza and COVID-19 Infections and Deaths. Nutrients. 2020 Apr;12(4):988. doi: 10.3390/nu12040988. [DOI] [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]
  10. Pubmed.ncbi.nlm.nih.gov. [Internet]. National library of medicine. [updated 2021. May 1; cited 2021 May 1]. Available from: https://pubmed.ncbi.nlm.nih.gov/
  11. Hewison Martin, Freeman Lisa, Hughes Susan V., Evans Katie N., Bland Rosemary, Eliopoulos Aristides G., Kilby Mark D., Moss Paul A. H., Chakraverty Ronjon. Differential Regulation of Vitamin D Receptor and Its Ligand in Human Monocyte-Derived Dendritic Cells. The Journal of Immunology. 2014 Apr;170(11):5382–5390. doi: 10.4049/jimmunol.170.11.5382. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]
  12. Ginde Adit A., Mansbach Jonathan M., Camargo Carlos A.. Association Between Serum 25-Hydroxyvitamin D Level and Upper Respiratory Tract Infection in the Third National Health and Nutrition Examination Survey. Archives of Internal Medicine. 2009 Feb;169(4):384. doi: 10.1001/archinternmed.2008.560. [DOI] [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]
  13. Liu Philip T., Stenger Steffen, Li Huiying, Wenzel Linda, Tan Belinda H., Krutzik Stephan R., Ochoa Maria Teresa, Schauber Jürgen, Wu Kent, Meinken Christoph, Kamen Diane L., Wagner Manfred, Bals Robert, Steinmeyer Andreas, Zügel Ulrich, Gallo Richard L., Eisenberg David, Hewison Martin, Hollis Bruce W., Adams John S., Bloom Barry R., Modlin Robert L.. Toll-Like Receptor Triggering of a Vitamin D-Mediated Human Antimicrobial Response. Science. 2006 Feb;311(5768):1770–1773. doi: 10.1126/science.1123933. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]
  14. Adams John S., Ren Songyang, Liu Philip T., Chun Rene F., Lagishetty Venu, Gombart Adrian F., Borregaard Niels, Modlin Robert L., Hewison Martin. Vitamin D-Directed Rheostatic Regulation of Monocyte Antibacterial Responses. The Journal of Immunology. 2009 Mar;182(7):4289–4295. doi: 10.4049/jimmunol.0803736. [DOI] [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]
  15. Agier Justyna, Efenberger Magdalena, Brzezińska-Błaszczyk Ewa. Review paper Cathelicidin impact on inflammatory cells. Central European Journal of Immunology. 2015 Oct;2:225–235. doi: 10.5114/ceji.2015.51359. [DOI] [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]
  16. Kaufman Harvey W., Niles Justin K., Kroll Martin H., Bi Caixia, Holick Michael F.. SARS-CoV-2 positivity rates associated with circulating 25-hydroxyvitamin D levels. PLOS ONE. 2020 Sep;15(9):e0239252. doi: 10.1371/journal.pone.0239252. [DOI] [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]
  17. Pizzini Alex, Aichner Magdalena, Sahanic Sabina, Böhm Anna, Egger Alexander, Hoermann Gregor, Kurz Katharina, Widmann Gerlig, Bellmann-Weiler Rosa, Weiss Günter, Tancevski Ivan, Sonnweber Thomas, Löffler-Ragg Judith. Impact of Vitamin D Deficiency on COVID-19—A Prospective Analysis from the CovILD Registry. Nutrients. 2020 Sep;12(9):2775. doi: 10.3390/nu12092775. [DOI] [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]
  18. Ling Stephanie F., Broad Eleanor, Murphy Rebecca, Pappachan Joseph M., Pardesi-Newton Satveer, Kong Marie-France, Jude Edward B.. High-Dose Cholecalciferol Booster Therapy is Associated with a Reduced Risk of Mortality in Patients with COVID-19: A Cross-Sectional Multi-Centre Observational Study. Nutrients. 2020 Dec;12(12):3799. doi: 10.3390/nu12123799. [DOI] [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]
  19. rosstat.gov.ru [internet]. Federal'naya sluzhba gosudarstvennoi statistiki [dostup ot 25.02.2021]. Dostupno po ssylke https://rosstat.gov.ru.
  20. stopkoranovirus.rf [internet]. Koronavirus COVID-19: ofitsial'naya informatsiya. [dostup ot 25.02.2021]. Dostupno po ssylke https://stopkoranovirus.rf
  21. Zhu Na, Zhang Dingyu, Wang Wenling, Li Xingwang, Yang Bo, Song Jingdong, Zhao Xiang, Huang Baoying, Shi Weifeng, Lu Roujian, Niu Peihua, Zhan Faxian, Ma Xuejun, Wang Dayan, Xu Wenbo, Wu Guizhen, Gao George F., Tan Wenjie. A Novel Coronavirus from Patients with Pneumonia in China, 2019. New England Journal of Medicine. 2020 Jan;382(8):727–733. doi: 10.1056/nejmoa2001017. [DOI] [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]
  22. Vremennye metodicheskie rekomendatsii: diagnostika, profilaktika koronavirusnoi novoi lechenie i infektsii COVID-19. Ministerstvo zdravookhraneniya Rossiiskoi Federatsii. 11 versiya (07.05.2021).
  23. Huang Chaolin, Wang Yeming, Li Xingwang, Ren Lili, Zhao Jianping, Hu Yi, Zhang Li, Fan Guohui, Xu Jiuyang, Gu Xiaoying, Cheng Zhenshun, Yu Ting, Xia Jiaan, Wei Yuan, Wu Wenjuan, Xie Xuelei, Yin Wen, Li Hui, Liu Min, Xiao Yan, Gao Hong, Guo Li, Xie Jungang, Wang Guangfa, Jiang Rongmeng, Gao Zhancheng, Jin Qi, Wang Jianwei, Cao Bin. Clinical features of patients infected with 2019 novel coronavirus in Wuhan, China. The Lancet. 2020 Jan;395(10223):497–506. doi: 10.1016/s0140-6736(20)30183-5. [DOI] [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]
  24. Grasselli Giacomo, Greco Massimiliano, Zanella Alberto, Albano Giovanni, Antonelli Massimo, Bellani Giacomo, Bonanomi Ezio, Cabrini Luca, Carlesso Eleonora, Castelli Gianpaolo, Cattaneo Sergio, Cereda Danilo, Colombo Sergio, Coluccello Antonio, Crescini Giuseppe, Forastieri Molinari Andrea, Foti Giuseppe, Fumagalli Roberto, Iotti Giorgio Antonio, Langer Thomas, Latronico Nicola, Lorini Ferdinando Luca, Mojoli Francesco, Natalini Giuseppe, Pessina Carla Maria, Ranieri Vito Marco, Rech Roberto, Scudeller Luigia, Rosano Antonio, Storti Enrico, Thompson B. Taylor, Tirani Marcello, Villani Pier Giorgio, Pesenti Antonio, Cecconi Maurizio, Agosteo Emiliano, Albano Giovanni, Albertin Andrea, Alborghetti Armando, Aldegheri Giorgio, Antonini Benvenuto, Barbara Enrico, Bardelloni Giulia, Basilico Sabrina, Belgiorno Nicolangela, Bellani Giacomo, Beretta Enrico, Berselli Angela, Bianciardi Leonardo, Bonanomi Ezio, Bonazzi Stefano, Borelli Massimo, Bottino Nicola, Bronzini Nicola, Brusatori Serena, Cabrini Luca, Capra Carlo, Carnevale Livio, Castelli Gianpaolo, Catena Emanuele, Cattaneo Sergio, Cecconi Maurizio, Celotti Simona, Cerutti Stefania, Chiumello Davide, Cirri Silvia, Citerio Giuseppe, Colombo Sergio, Coluccello Antonio, Coppini Davide, Corona Alberto, Cortellazzi Paolo, Costantini Elena, Covello Remo Daniel, Crescini Giuseppe, De Filippi Gianluca, Dei Poli Marco, Dughi Paolo, Fieni Fulvia, Florio Gaetano, Forastieri Molinari Andrea, Foti Giuseppe, Fumagalli Roberto, Galletti Marco, Gallioli Giorgio Antonio, Gay Hedwige, Gemma Marco, Gnesin Paolo, Grasselli Giacomo, Greco Stefano, Greco Massimiliano, Grosso Paolo, Guatteri Luca, Guzzon Davide, Iotti Giorgio Antonio, Keim Roberto, Langer Thomas, Latronico Nicola, Lombardo Andrea, Lorini Ferdinando Luca, Mamprin Filippo, Marino Giovanni, Marino Francesco, Merli Guido, Micucci Antonio, Militano Carmine Rocco, Mojoli Francesco, Monti Giacomo, Muttini Stefano, Nadalin Samantha, Natalini Giuseppe, Perazzo Paolo, Perego Giovanni Battista, Perotti Luciano, Pesenti Antonio, Pessina Carla Maria, Petrucci Nicola, Pezzi Angelo, Piva Simone, Portella Gina, Protti Alessandro, Racagni Milena, Radrizzani Danilo, Raimondi Maurizio, Ranucci Marco, Rech Roberto, Riccio Mario, Rosano Antonio, Ruggeri Patrizia, Sala Giuseppe, Salvi Luca, Sebastiano Pietro, Severgnini Paolo, Sigurtà Donato, Stocchetti Nino, Storti Enrico, Subert Matteo, Tavola Mario, Todaro Serena, Torriglia Francesca, Tubiolo Daniela, Valsecchi Roberto, Villani Pier Giorgio, Viola Uberto, Vitale Giovanni, Zambon Massimo, Zanella Alberto, Zoia Elena. Risk Factors Associated With Mortality Among Patients With COVID-19 in Intensive Care Units in Lombardy, Italy. JAMA Internal Medicine. 2020 Jul;180(10):1345. doi: 10.1001/jamainternmed.2020.3539. [DOI] [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]
  25. Pham Hai, Rahman Aninda, Majidi Azam, Waterhouse Mary, Neale Rachel E.. Acute Respiratory Tract Infection and 25-Hydroxyvitamin D Concentration: A Systematic Review and Meta-Analysis. International Journal of Environmental Research and Public Health. 2019 Aug;16(17):3020. doi: 10.3390/ijerph16173020. [DOI] [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]
  26. Zhou Jian, Du Juan, Huang Leting, Wang Youcheng, Shi Yimei, Lin Hailong. Preventive Effects of Vitamin D on Seasonal Influenza A in Infants: A Multicenter, Randomized, Open, Controlled Clinical Trial. Pediatric Infectious Disease Journal. 2018 Jan;37(8):749–754. doi: 10.1097/inf.0000000000001890. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]
  27. Kroll Martin H., Bi Caixia, Garber Carl C., Kaufman Harvey W., Liu Dungang, Caston-Balderrama Anne, Zhang Ke, Clarke Nigel, Xie Minge, Reitz Richard E., Suffin Stephen C., Holick Michael F.. Temporal Relationship between Vitamin D Status and Parathyroid Hormone in the United States. PLOS ONE. 2015 Mar;10(3):e0118108. doi: 10.1371/journal.pone.0118108. [DOI] [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]
  28. Wang Dawei, Hu Bo, Hu Chang, Zhu Fangfang, Liu Xing, Zhang Jing, Wang Binbin, Xiang Hui, Cheng Zhenshun, Xiong Yong, Zhao Yan, Li Yirong, Wang Xinghuan, Peng Zhiyong. Clinical Characteristics of 138 Hospitalized Patients With 2019 Novel Coronavirus–Infected Pneumonia in Wuhan, China. JAMA. 2020 Feb;323(11):1061. doi: 10.1001/jama.2020.1585. [DOI] [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]
  29. Zhou Fei, Yu Ting, Du Ronghui, Fan Guohui, Liu Ying, Liu Zhibo, Xiang Jie, Wang Yeming, Song Bin, Gu Xiaoying, Guan Lulu, Wei Yuan, Li Hui, Wu Xudong, Xu Jiuyang, Tu Shengjin, Zhang Yi, Chen Hua, Cao Bin. Clinical course and risk factors for mortality of adult inpatients with COVID-19 in Wuhan, China: a retrospective cohort study. The Lancet. 2020 Mar;395(10229):1054–1062. doi: 10.1016/s0140-6736(20)30566-3. [DOI] [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]
  30. Carpagnano G. E., Di Lecce V., Quaranta V. N., Zito A., Buonamico E., Capozza E., Palumbo A., Di Gioia G., Valerio V. N., Resta O.. Vitamin D deficiency as a predictor of poor prognosis in patients with acute respiratory failure due to COVID-19. Journal of Endocrinological Investigation. 2020 Aug;44(4):765–771. doi: 10.1007/s40618-020-01370-x. [DOI] [PMC free article] [PubMed] [Google Scholar]
  31. Macaya Fernando, Espejo Paeres Carolina, Valls Adrián, Fernández-Ortiz Antonio, González del Castillo Juan, Martín-Sánchez Javier, Runkle Isabelle, Rubio Herrera Miguel Ángel. Interaction between age and vitamin D deficiency in severe COVID-19 infection. Nutrición Hospitalaria. 2020. Sep, [DOI] [PubMed]
  32. Ye Kun, Tang Fen, Liao Xin, Shaw Benjamin A., Deng Meiqiu, Huang Guangyi, Qin Zhiqiang, Peng Xiaomei, Xiao Hewei, Chen Chunxia, Liu Xiaochun, Ning Leping, Wang Bangqin, Tang Ningning, Li Min, Xu Fan, Lin Shao, Yang Jianrong. Does Serum Vitamin D Level Affect COVID-19 Infection and Its Severity?-A Case-Control Study. Journal of the American College of Nutrition. 2020 Oct;40(8):724–731. doi: 10.1080/07315724.2020.1826005. [DOI] [PubMed] [Google Scholar]
  33. Petrushkina Alexandra A., Pigarova Ekaterina A., Rozhinskaya Liudmila Y.. The prevalence of vitamin D deficiency in Russian Federation. Osteoporosis and Bone Diseases. 2019 Apr;21(3):15–20. doi: 10.14341/osteo10038. [DOI] [Google Scholar]

Articles from Problems of Endocrinology are provided here courtesy of Russian Association of Endocrinologists

RESOURCES